Незатейливый сюжет-шутка, традиционный водевиль, в котором заскучавший муж некрасивой жены захотел, чтобы его друг влюбился в нее. Вокруг этого все и вертится. Сначала было просто странно, почему театр взял эту пьесу. Ну что здесь интересного для нашего политизированного зрителя - гость ухаживает то за женой, то за ее сестрой-вдовой. И все же в этой легкой, забавной игре был шанс поставить акценты, которые заставляют думать, поскольку общество все же изменилось за годы, прошедшие после написания пьесы (1881), тем более что шанс был. Первый - это когда муж пан Гриценко-Перепелица храпит, укрывшись газетой, а затем произносит тираду в адрес тех самых газет, которые, оказывается, и в те времена врали одно и то же. У режиссера всегда много приемов подчеркнуть то, что ему кажется важным. В данном случае пан Перепелица произнес тираду, не сделав из нее отдельную картинку. Жаль, потому что роль СМИ сейчас осмысливают многие, и театр мог бы внести свой вклад. Второй акцент - скука. Почему же пану Перепелице было так скучно, что он затеял такую глупенькую игру? Скучное время - без потрясений? Или скучно, когда всегда сыт, ничем не озадачен и не омрачен? Скука и как дефект умственного развития, и как затянувшееся состояние души - тема глубокая, но у нас же водевиль, поэтому мы вместе с актерами быстренько переходим к главному. Не успел пан Перепелица (К. Бабанин) помечтать, чтобы хоть кто-нибудь пришел в гости, чтобы хоть с кем-нибудь словом перемолвиться, как заявляется проездом в Оренбург его давний друг, элегантный чиновник Василь Васильевич (В. Швец). Абсолютно не дав зрителям понять, почему хозяину захотелось разыграть и свою жену, и своего гостя, он бросает их в объятия друг другу. После спектакля нам объяснили, что просто жена у него была некрасивая, он был этим недоволен и хотел, видимо, проверить, а может ли она понравиться вообще кому-нибудь?